 |
Навигация |
| |
|
|
|
 |
Швейк и футбол от Slavian |
| Швейк и футбол от Slavian |
Чехия располагает шестнадцатью командами в первом дивизионе, четырнадцатью во втором и не поддающимися учету клубами в низших лигах, а то и просто любительскими. Такова её футбольная мощь.
Бравый солдат Швейк никогда не интересовался этими хитросплетениями, считая, что пара десятков здоровенных мужиков, бегающих за пятнистым мячом, вполне может делать это и без его участия и поддержки.
Стоял прекрасный вечер на излёте бабьего лета. Прага полностью оправдывала свой эпитет «золотая».
«Продали, значит, Коллера-то нашего», - сказала Швейку его служанка.
«Какого Коллера, пани Мюллерова?» - спросил Швейк, не переставая массировать себе колени. Он страдал ревматизмом и лечился, втирая в колени оподельдок. «Я знаю двух Коллеров. Один служит почтальоном и иногда срезает с писем особенно ценные марки. Другой, который Вацлав Коллер, промышляет продажей патентованных дрессированных пиявок. Сказать по правде, обоих ни чуточки не жалко».
«Нет, футболиста Яна Коллера, сударь, продали. Того, который играл в Спарте, здоровый такой и лысый».
«Ну так что ж, раз продали, значит кому-то понадобился», - философски заметил Швейк. Затем до него дошла некоторая нереальность происходящего. – «Как же это можно живого человека продать? Уже вроде бы давно и неграми не торгуют, не то, что чехами?»
«Торгуют, сударь, ещё как торгуют!» - заволновалась пани Мюллерова. – «И неграми, и чехами, и, упаси Господи, даже антиподами из Австралии. Есть такое правило: если ты играешь в футбол, то тебя можно продать. Многие хорошие денежки зарабатывают на этом. Это Вам, сударь, не фальшивыми доберманами торговать».
«Иисус Мария! В наше-то время! Хорошо, что я в футбол не пошёл! А то ведь покойный тренер Гниличка звал меня в своё время. Будешь, говорил… как это… форвардом таранного типа, вот! Не, я лучше с собачками буду работать… Ну, я пошел в трактир "У чаши". Если придут брать терьера, за которого я взял задаток, то скажите, что я держу его на своей псарне за городом, что недавно подрезал ему уши и, пока уши не заживут, перевозить щенка нельзя, а то их можно застудить. Ключ оставьте у привратницы».
На этом дискуссия и закончилась.
В трактире «У чаши» было пусто. Только трактирщик Паливец с безучастным видом протирал посуду. Швейк взял кружку светлого и завязал с трактирщиком беспредметную беседу.
Паливец слыл большим грубияном. Каждое второе слово у него было "пся крев" или "до пердели".
«Хорошее лето стоит», - заметил Швейк.
«Да, поэтому туристов в Праге много, пошли они все до пердели» - охотно отозвался Паливец.
Швейк припомнил разговор со служанкой. Он решил разузнать о футболистах побольше, а Паливец слыл начитанным человеком.
«Вы слышали последние новости о «Спарте»? - забросил Швейк пробный шар.
«О какой "Спарте?» - спросил Паливец.- «О нусельском трактире, что ли? Там драки каждый день. Известное дело - Нусле!»
«В пражской «Спарте», пан Паливец. Это футбольный клуб такой. Там продали Яна Коллера. Что Вы на это скажете?»
«Я в такие дела не лезу. Ну их всех в перделю с такими делами!» - вежливо ответил пан Паливец, закуривая трубку. – «Нынче вмешиваться в такие дела - того и гляди сломаешь себе шею. Я трактирщик. Ко мне приходят, требуют пива, я наливаю. А какая-то Спарта, футбол или там пан Коллер – нас это не касается. Не про нас это писано. Это фанатами пахнет».
Швейк замолчал и разочарованно оглядел пустой трактир.
Внезапно дверь распахнулась и в трактир ввалилась компания лиц мужского пола в разной степени подпития. Швейк обратил внимание, что у всех на шеях как на подбор были красные шарфы.
«Пся крев, легки на помине,» - пробурчал вполголоса Паливец. – «Шли бы они до пердели…» Последние слова он произнёс совсем тихо.
Компания сдвинула несколько столиков в углу и расселась вокруг них. После короткого разговора самый молодой из них подошёл к стойке. «Пива и рыбы на все!» - коротко сказал он и вывалил на тарелку целую кучу разномастных купюр. Паливец со вздохом пересчитал бумажки, с ловкостью фокусника извлёк из-под стойки несколько чистых кружек и принялся наполнять их.
Молодой за несколько рейсов перетащил кружки и тарелочки с рыбой к своим приятелям в угол. Компания с энтузиазмом принялась за них.
«Вот, пан Швейк, вот это и есть те самые фанаты, о которых я говорил. Советую Вам держать язык за зубами, сейчас они напьются и будут искать приключений». Всё это Паливец произнёс шепотом, чтобы слышно его было только Швейку. К несчастью его действия не укрылись от молодых людей. Один из них, видимо более пьяный, чем остальные, подмигнул своим товарищам, нетвёрдой походкой прошёл к стойке и уселся на табурет.
«А когда-то здесь висела эмблема «Спарты», - заговорил он. – «Как раз на том месте, где теперь зеркало».
«Вы справедливо изволили заметить», - ответил пан Паливец. - «Висела когда-то. Да только гадили на неё мухи, так я убрал её на чердак. Знаете, еще позволит себе кто-нибудь на этот счет замечание, и посыплются неприятности. На кой черт мне это надо?»
«Спарта» что-то скверно последнее время играет. Да ещё и Коллера продали зачем-то. А Вы как считаете?» - фанат зашёл с другой стороны.
На этот прямо поставленный коварный вопрос пан Паливец ответил чрезвычайно осторожно:
«Я, честно говоря, на футбол хожу редко. Жена, знаете ли, не пускает».
Молодой человек понимающе кивнул: «Сочувствую, я вот свои абои приучил так: футбол или хоккей – значит меня дома нет, может на меня и не рассчитывать».
«Абои?» - неожиданно для себя спросил Швейк и тут же умолк. Но было уже поздно – парень уставился на него.
«Сегодня мы сломали десять сидений на трибуне, когда болели за «Спарту», - наконец произнёс он, пристально глядя в честные глаза Швейка.
Швейк почувствовал, что от него ждут ответа. «Надо было двенадцать», - нашёлся он и отпил из кружки. «Почему двенадцать?» - недоумённо спросил фанат. «Для ровного счета - дюжина. Так считать легче, да на дюжину и дешевле выходит»,- ответил Швейк.
«А теперь ещё русские и Ярошика у нас увели», - парень сделал ещё одну попытку направить разговор в нужное ему русло.
Швейк почувствовал себя в своей стихии. Он любил порассуждать о геополитике. «Я вот что думаю об этом…» - начал он и, не дав ошеломлённому молодому человеку прийти в себя, изложил свой взгляд на внешнюю политику России. «Русские не хотели, чтобы Чехия вступала в НАТО, а когда этот номер у них не вышел, купили Ярошика, чтобы ослабить нашу футбольную команду». «Ты русских любишь?» - обратился Швейк к трактирщику. «Посетители как посетители, - сказал Паливец. – «Хоть бы и русские. Нам, трактирщикам, до политики никакого дела нет. Заплати за пиво, сиди себе в трактире и болтай, что в голову взбредет - вот мое правило. Кто бы ни купил нашего Иржика, сербы или турки, русские или испанцы мне все равно».
«Хорошо», - промолвил парень, опять начиная терять надежду, что кто-нибудь из двух попадется. – «Но сознайтесь, что это большая потеря для Чехии».
Вместо трактирщика ответил Швейк:
«Конечно, потеря, спору нет. Ужасная потеря. Коллера или Ярошика не заменишь каким-нибудь болваном. Но он должен был быть потолще».
«Что вы хотите этим сказать?» - оживился молодой человек.
«Что хочу сказать?» - с охотой ответил Швейк.- «Вот что. Если бы он был толще, то его никогда бы не удалось продать. Ведь подумать только – футболист сборной Чехии, а его продали! Это же позор, об этом будут трубить все газеты! Несколько лет назад у нас в Будейовицах на базаре случилась небольшая ссора: проткнули там одного торговца китайскими пуховиками, некоего Бржетислава Людвика. А у него был сын Богуслав, - так тот, бывало, кому ни станет продавать свой товар, никто у него ничего не покупает. Каждый, бывало, говорил себе: "Это сын того, которого проткнули на базаре. Тоже, небось, порядочный жулик!" В конце концов довели парня до того, что он прыгнул в Крумлове с моста во Влтаву, потом пришлось его оттуда вытаскивать, пришлось воскрешать, воду из него выкачивать... И все же он помер на руках у доктора, после того, как тот ему впрыснул чего-то».
«Странное, однако, сравнение», - многозначительно произнес фанат. – «Сначала говорите о Коллере, а потом о торговце каким-то барахлом».
«А какое тут сравнение», - возразил Швейк. – «Боже сохрани, чтобы я вздумал кого-нибудь с кем-нибудь сравнивать! Вон пан Паливец меня знает, верно ведь, что я никогда никого ни с кем не сравнивал? Я бы только нс хотел быть в шкуре тренера «Спарты». Что ему теперь делать? Команда распродана, играть некому. Воспитывать второго Коллера? Что толку? Поедет опять с ним в Германию и второй раз его отберут… Вот, например, в Зливе, близ Глубокой, несколько лет тому назад жил один тренер с этакой безобразной фамилией - Пиндюр. Отправили его в отставку, и осталась после него безхозная команда. Через месяц назначили им нового тренера, Пепика Шалловица из Мыловар, ну и того тоже вскоре сняли. Назначая третьего тренера, менеджер сказал: "Бог троицу любит. Если уж теперь не повезет, не знаю, что и делать". Понятно, и этого сняли за низкие результаты, а в команде под этих тренеров набрано уже двадцать человек народу. Пошёл менеджер в канцелярию самой федерации, в Прагу, и начал плакаться там, какое с этими тренерами принял мучение. Там ему порекомендовали взять иностранного специалиста. И - что бы вы думали? - его уже болельщики забросали гнилыми помидорами, и он сбежал! Потом сам менеджер взялся тренировать команду, так его обалдевшие от всего этого игроки избили до полусмерти и добровольно сами о себе заявили. Когда их потом в окружном суде судили, они объявили, что им вообще уже всё надоело и лучше сидеть в тюрьме, чем играть в таком клубе. И ещё добавили что-то скверное про федерацию футбола в целом и про некоторые команды в частности».
«А вы не знаете, что они про «Спарту» сказали?» - голосом, полным надежды, спросил парень.
«Этого я вам сказать не могу, этого еще никто не осмелился повторить. Но, говорят, его слова были такие ужасные, что один судейский чиновник из числа болельщиков «Спарты», который присутствовал там, с ума спятил, и его еще до сих пор держат в изоляции, чтобы ничего не вышло наружу. Это не было обычное оскорбление клуба-райвала, какие спьяна делаются».
«А какие оскорбления клубу-райвалу делаются спьяна?»
«Прошу вас, господа, перемените тему», - вмешался трактирщик Паливец. - «Я, знаете, этого не люблю. Сбрехнут какую-нибудь ерунду, а потом человеку неприятности».
«Какие оскорбления наносятся другим фанатам спьяну?» - переспросил Швейк. – «Поезжайте в Брно, зайдите в любую пивную при стадионе и запойте гимн «Спарты». В лучшем случае, Вы столько услышите про свой клуб, что если бы лишь половина была правдой, то хватило бы ему позора на всю Европу. Ну а затем само собой можно и по морде получить».
Неожиданно из дальнего угла, со стороны компании фанатов раздался мелодичный звонок. Один из них поднёс к уху трубку мобильника: «Да… Да… Что?.. Что!?!? Марек, собирайся, на старой площади наши со «Словановцами» хлещутся!» Собеседник Швейка подскочил как ужаленный. Вся компания в несколько секунд исчезла.
«Пся крев, сегодня кажется пронесло», - выдохнул Паливец. Швейк не спеша раскурил трубку и сказал: «Приятный молодой человек. Жалко, что он убежал, я ему ещё забыл рассказать про физиотерапевта из Ческе-Будеевице… А Вы не слышали эту историю?» - обратился он к Паливцу. – «Ну так вот…»
|
На главную Вернуться назад
|
|
|
